С каждой линией, оставленной на бумаге карандашом , из меня будто выходит капелька боли. Как будто, я рисую жидкими эмоциями, а не грифелем карандаша.
Тем временем, я понимаю, что уже ничего не успокаивает. Даже песни, от которых раньше улыбка лезла на лицо, теперь заставляют рыдать взахлеб. Забыться не в чем, ни сериалы, ни фанфики, ничего не помогает. Даже карты выливают на меня грусть-печаль.
Мне ужасно страшно. Спрячьте меня
Страшно, в первую очередь, от того, что я делаю. Со всех сторон кажется, что я абсолютно неправ, но я продолжаю пытаться.Если не выйдет - пойму, что это действительно было неправильно и в следующий раз не буду.
А еще страшно, от того, что страшно. Нельзя так. Надо быть сильным и прочее такое...
Тем временем, я понимаю, что уже ничего не успокаивает. Даже песни, от которых раньше улыбка лезла на лицо, теперь заставляют рыдать взахлеб. Забыться не в чем, ни сериалы, ни фанфики, ничего не помогает. Даже карты выливают на меня грусть-печаль.
Мне ужасно страшно. Спрячьте меня
Страшно, в первую очередь, от того, что я делаю. Со всех сторон кажется, что я абсолютно неправ, но я продолжаю пытаться.Если не выйдет - пойму, что это действительно было неправильно и в следующий раз не буду.
А еще страшно, от того, что страшно. Нельзя так. Надо быть сильным и прочее такое...